Тут помню, тут - не помню
22 января 2014 года. №3 |
На следователя актюбинской полиции в суде напала амнезия. Вместе с этим следователь признался, что давал незаконные свидания и носил с собой телефон обвиняемого. Зачем он это делал, следователь тоже не помнил. |
Непонятный приступ потери памяти случился со следователем УВД Актобе Асланом С., когда он давал показания по делу, которое расследовал. Ивана Т. обвиняют в том, что во время пьянки в июне прошлого года он несколькими ударами забил до смерти своего знакомого.
– Не помню, не могу вспомнить, – так чаще всего отвечал следователь на вопросы судьи и адвоката.
К примеру, следователь сначала не мог ответить, почему он сам вместо заведующей адвокатской коллегией заполнил адвокатский ордер. Сначала он не мог вспомнить этот факт, а потом сказал, что ничего в этом незаконного не видит. Не менее оригинальным был ответ на вопрос, почему он не вручил обвинительное заключение Т., как был обязан по закону.
– Оно было у меня в единственном экземпляре, – не растерялся полицейский.
– А что мешало вам его распечатать? – спросила адвокат.
– Не знаю, – «блестяще» парировал следователь.
Почему Т. не ознакомлен с правами подозреваемого, следователь С. тоже не помнил. Не смог он объяснить и почему из уголовного дела пропало 6 листов. При ознакомлении с делом после следствия, по словам адвоката, в нём было 209 листов, а в суде оказалось 203. Удивил присутствующих в зале суда С. и другим своим ответом. Защитник Т. спросила следователя, почему он не привлёк к ответственности за хулиганство другого собутыльника Т., который также избивал потерпевшего.
– Они же работают вместе, о каком хулиганстве идёт речь? – был ответ следователя.
После такого ответа в зале суда повисла пауза.
Ничуть не смутившись, следователь продолжил отвечать в своём «фирменном» стиле на вопросы, которые ему задавали.
«Не помню, не знаю, может быть», – отвечал следователь на вопросы, почему он исправил дату в одном документе, и кто расписался за адвоката, которого не было в тот момент в городе. Речь шла о заявлении, якобы от имени Т., что он согласен на допрос без адвоката. На этом заявлении стоит подпись адвоката Валерия Якубенко, который в тот момент был в другом городе. Но самым интересным было другое. При задержании следователь изъял у Т. его сотовый телефон. По закону, если этот телефон не приобщён к вещдокам, следователь обязан был отдать его родственникам Т. Но он этого не сделал. Где был сотовый Т., следователь не знал. Однако потом, вроде, вспомнил. Следователь признался, что личные вещи Т. он хранил у себя, хотя должен был передать их с уголовным делом.
– Я должен был их в камеру хранения сдать, но не сдал, – не смутившись, ответил полицейский.
– Только вещдоки передаются в суд, а не личные вещи обвиняемого! – не выдержала судья Разия АХМЕТОВА.
– Почему вы с этого телефона звонили матери Т.? – спросила следователя адвокат.
– А почему это я звонил? – возмутился следователь.
– А кто, я, что ли звонила, телефон ведь у вас был? – спросила забывчивого С. судья.
– Ну, может, когда телефон у меня в портфеле лежал, то сам звонил, – выкрутился он.
И в конце концов следователь заставил на время потерять дар речи судью, отвечая на вопрос, почему, в нарушение закона, когда дело передано в суд, он даёт свидания с обвиняемым:
– Люди ж приходят, просят, – ответил следователь.
– Вы же не имеете на это права! – возмутилась судья.
Дмитрий МАТВЕЕВ,
|