«4 братьев» выводят на чистую воду
В специализированном межрайонном уголовном суде Актюбинской области прошли слушания по эпизоду кражи нефти с месторождения «Ащиколь» в Актюбинской области. Показания давал один из подсудимых – Саясат Дусупов, который подозревается в скупке и продаже краденой нефти под видом печного топлива.
– Я вину признаю, что я покупал, – ещё не дождавшись вопросов, объявил подсудимый. – Из всех подсудимых я был знаком только с Сарсеновым, с остальными познакомился в тюрьме. Избасара Еркина я не знал, ни 4, ни 5 братьев не знаю тоже. Никаких планов у нас вместе быть не могло. Я никогда не лез в чужие дела, поэтому не в курсе, какие у них были планы. На месторождения я никогда не ездил, как воруют нефть тоже не видел. Я покупал нефть в городе у одного продавца.
Как пояснил в суде Дусупов, он покупал нефть у гражданина У. Потом реализовывал товар, но не как нефть, а как «то, что горит».
– Нефть в чистом виде мы не продавали, людям всё равно что, лишь бы горело, – пояснил подсудимый. – Мы добавляли отработанное масло, чтобы полученная жидкость дольше горела, и продавали его как печное топливо. На месторождения я не ездил никогда, и своих людей тоже туда не отправлял. Мне привозили нефть на 41–й разъезд.
Как уверяет Дусупов, иногда он даже не видел, кто именно ему привозил нефть, просто подъезжали, сливали, а потом он отдавал деньги продавцу.
– Мы покупали нефть за 28–30 тенге за литр, – отвечал на вопрсосы адвокатов Дусупов. – Потом мешали нефть с маслом и поставляли её по документам как печное топливо. Откуда брали нефть и как её брали, мне неизвестно. С суммой ущерба согласен, а с иском – нет.
Адвокаты стали спрашивать, как бывший замначальника криминальной полиции МВД Рахат АХАНОВ помогал ему в его бизнесе, на что мужчина овтетил, что с бывшим полицейским его связывала только дружба.
– С Ахановым я познакомился в кафе, – пояснил подсудимый. – Как написано в обвинительном акте, что он «покровительствовал мне» – такого не было. Мой продавец У. попросил помощи у Аханова через меня. Он знал, что мы дружим. Я их свёл, потом У. просто передавал через меня Аханову деньги.
Записная книжка всё подтвердила
Как уверяет один из адвокатов, у Дусупова изъяли записные книжки за 2008 год, где была фамилия Аханова, напротив которой стояли цифры. Дусупов сказал, что с Ахановым у него были дружеские отношения, и цифры – это денежные средства, которые они занимали друг другу.
Со слов подсудимого, Аханов был гарантом беспрепятственной перевозки. На случай, если кто–то остановит водителя нефтевоза, Аханов должен был помочь.
– Я частями передавал Аханову деньги от У., – пояснил суду подсудимый. – Из этой суммы ничего себе не брал, зарабатывал только на продаже. В записной книжке я всё записывал.
Как утверждает Дусупов, к Аханову с просьбой о личном «покровительстве» он никогда не обращался. Только свёл со своим продавцом. А на вопрос адвокатов, как же тогда он свои проблемы разрешал, он ответил, что с перевозкой у него никогда трудностей не было.
– С Ахановым мы общались, ходили вместе в баню, обедали вместе в ресторанах, – уверял подсудимый. –У нас могли быть личные дела, но по нефти я к нему не обращался. Я не такой богатый человек, поэтому иногда мог просить в долг у Аханова. Иногда он у меня брал.
Дусупов рассказал, что работал в нефтяной сфере с 2005 года. Потом на протяжении 8 лет работал на нефтеперерабатывающем заводе, из них 5 лет был заведующим нефтебазы. С 2014 года нефтяник стал заниматься скупкой нефти.
– Я нефтяные продукты знаю наизусть, – уверенно заявил подсудимый. – Продавца У. знаю ещё с работы на заводе. Он знал, что я скупаю нефть, поэтому позвонил и предложил мне покупать у него. А где он её брал и кто ему в этом помогал, мне не было интересно. Печное топливо – не акцизный товар. Поэтому проблем с его транспортировкой не было. Все затраты и доход я писал в записной книжке, потому что люблю во всём порядок.
Эксперт нефти знает, на чём делать деньги
Как выяснилось, ни один покупатель не требовал описания нефтяного продукта: ни его состав, ни плотность, ни вспышку. Собственно, никаких документов с такими описаниями и не было. Вся проверка заключалась в том, что один человек залазил на бочку, набирал ведро нефтяного продукта зажигал его: если оно горит, значит – хорошо.
– Самое главное – вспышка, остальное неважно, – с пониманием дела сказал подсудимый. – Я визуально могу определить даже плотность нефти. И в печном топливе я тоже разбираюсь. Мы принимали и сдавали нефть без экспертиз. По документам было продано 462,059 литра. Сам я точное количество не помню. По обвинению, я принял 1.000 «КамАЗов». Думаю, даже поставщики не помнят, сколько их было на самом деле. Но я согласен с обвинением по этому факту. По налогам всё чётко – мы всё платили.
Главный геолог ТОО «Сагиз Петролиум Компани», представитель потерпевшей стороны Мейрамбек МАМБЕТОВ говорит, что определить, воруют нефть или она в результате давления падает, очень сложно.
Геологи дают команду проверить глубину скважины, эти расчёты нужны для дальнейших оборотов. Ведётся учёт добытой нефти, стоят счётчики. Но нефти может стать меньше и от давления.
– Когда воровали нефть, было около 30 скважин, – пояснил Мейрамбек Мамбетов. – На скважинах есть ёмкость, из неё набирают нефтевозы. Водители нефтевозов, чтобы заехать, подходят к мастеру за отметкой. Мастера следят, кто и куда набирает. Иногда 5–6 машин могут заехать. Потом мастера проверяют, уменьшилась нефть или нет. Но определить, почему она уменьшилась – из–за кражи или давления – сложно.
Вопрос адвокатов о том, как тогда ТОО «Сагиз Петролиум Компани» подсчитало ущерб на 15.000.000 тенге за несколько лет, когда нет специального учёта недостачи нефти, остался открытым, потому что главный геолог ответ дать так и не смог.