«Дядя Тауасар – моему отцу: «Брат, мы не можем оба погибнуть!»
«Эврика» продолжает публиковать отрывки из автобиографического эссе Елеусина САГИНДИКОВА «Лезвие истины».Тауасар Сагындыков стал одним из руководителей восстания в Ойыле
«Свой рассказ о моём деде Сагындык-бие я закончил началом национально-освободительного восстания шестнадцатого года прошлого века и участием в освободительных боях своего дяди - Тауасара.
Летом 1916 года стихийное народное восстание охватило всю казахскую степь. Но вооружённое сопротивление имело разрозненный характер, поэтому в каждом регионе формировались свои стихийные войска или ополчения и, опять же стихийно, избирались лидеры народных дружин.
В ойылском восстании тоже было своё командование и свои батыры, руководил повстанцами Хазрет Жиеналы. На военном совете было решено, что четыре отряда будут двигаться по четырём направлениям, быстротой и мобильностью компенсируя слабое вооружение и, маневрируя, изнурять карателей. Одним из четырех направлений было восстание в местности Аккум, вдоль реки Сагыз, главным сардаром избрали Акимбая, а командующим - Тауасара Сагындыкова.
Тауасар-батыр в этой неравной схватке народного казахского ополчения против вооружённых до зубов карательных экспедиций регулярной императорской армии показал себя как выдающийся тактик партизанской войны, умелый организатор и неустрашимый воин. Но в ходе восстания сказалось безусловное огневое и техническое превосходство царских сил. Казахские батыры были вооружены дедовскими кремниевыми ружьями, саблями и дубинами. Против них стояли спаянные железной армейской дисциплиной, вооружённые трехлинейными винтовками и пулемётами регулярные части при поддержке артиллерии. Это было противостояние армий разных эпох. На стороне восставших был высочайший моральный дух и запредельная мотивация. Каратели же были настроены утопить в крови народное восстание.
В Иргизском уезде, по решению курылтая, был провозглашён ханом и поднят на белой кошме Ашеке-хан. Его советник Келтай Кашин приехал на большой военный совет ойылских повстанцев:
- Мы можем выставить тысячу человек на каждую сотню царских солдат. Но это не может быть нашим преимуществом. Хоть у нас достаточно смелых батыров, но на стороне врага пушки, пулемёты и винтовки. Для победы нам надо объединить наши силы. Мы скоро поднимем весь Тургай…».
Командир карательного отряда Ептушевский не решился преследовать восставших
«В это время Тауасару было за тридцать лет, Наурызбаю было чуть меньше, в архивных документах того времени в основном упоминается деятельность Тауасара, и это закономерно: ведь он был одним из военачальников восстания и одним из главных сардаров Жиеналы-хана. А Наурызбай был одним из многих батыров.
В архивных документах говорится, что особым доверием Жиеналы-хана пользовались, наряду с Тауасаром, Ажмагамбет Жолмагамбетов, Кумыз Молданиязов, Калиев. На ханском совете, прошедшем в Шибулаке, Тауасар и Акимбай предложили Аксары-хану блокировать и штурмовать город Темир.
Но остро ощущалось отсутствие пороха и боеприпасов, поэтому Тауасар обратился к сарбазам:
- Стреляйте лишь по артиллеристам и пулемётным расчётам. Только уничтожив их, у нас будет короткий промежуток времени для лобовой атаки… Когда подойдём к реке, будьте внимательны, места там болотистые, надо будет двигаться ползком по три-четыре человека, иначе болотистая топь засосёт…
Заставив замолчать вражеские пушки и пулемёты, сарбазы стремительно устремились к берегу реки. Разъярённый командир карательного отряда Ептушевский приказал открыть беспорядочный огонь, его солдаты, не зная местности, пошли в атаку и начали тонуть в болотах. Воспользовавшись оперативной паузой, вызванной паникой у врага, сарбазы Тауасара быстро форсировали реку и устремились в сторону Узынколя. Растерянный Ептушевский не решился преследовать ускользнувших из его рук повстанцев».
«Русским солдатам показали дорогу предатели-казахи»
«Командир другого карательного отряда, Петров прослышал, что Тойшыбай Алтаев идет со своими людьми на соединение с Тауасаром Сагындыковым.
В жаркую пору августа Тауасар решил встретить отряд Петрова у реки Жекенды. Он закрепился на возвышенности, пески которой делали её труднопроходимой для конных и пеших царских солдат. Прекрасно зная родные места, Тауасар умело пользовался рельефом местности, затрудняя передвижения карателей.
К полудню на горизонте появились солдаты Петрова. Их вели предатели-проводники из числа казахов, тоже прекрасно знающих эту местность, с ходу показали им наиболее удобные броды. Подойдя к берегу реки, каратели в нерешительности остановились, ожидая приказа командиров.
Берега реки были покрыты камышом и деревьями, что делало незаметным расположившихся там повстанцев. После того как солдаты спустились в реку и растянули строй, Тауасар дал команду к атаке. Хоть ружья были устаревшие, а боеприпасов мало, но шквальный и меткий огонь казахских стрелков скосил ряды карателей. Побросав убитых товарищей, солдаты во главе с Петровым без оглядки бежали, погиб также один из проводников-предателей.
После отпора карателей, вышедших из Ойыла, Тауасар во главе своей дружины решил направиться к Сапакколу, но, попав под обстрел пулемётов, направился к реке Дайра. Его цель была настигнуть карательный отряд, вышедший из Сапакколя. Место этого сражения впоследствии народ прозвал «Долиной Тауасара». Если проехать через мост Дайры, то через пятнадцать километров по берегу реки Жекенды начинается «Долина Тауасара», густо заросшая степными травами.
В это время Акимбай у мечети Карасу устраивает засаду каравану с оружием, идущему из Каракалпакстана, ему удается разбить роту солдат карателей, захватить оружие и нескольких пленных. Зная об острой нехватке вооружения и боеприпасов у повстанцев, Акимбай с караваном захваченного оружия направляется на соединение с Тауасаром. Но их сумел опередить Ептушевский. Уверенный в том, что в чистом поле ему будет сложно одолеть казахов, он приказал издали расстрелять караван из пушек. Прихватив тяжелораненого Акимбая, Тауасар во главе малочисленного отряда снова ускользает от преследовавших его карателей. Так гласила народная молва, однако архивные документы с донесениями царских офицеров говорят, что Тауасар-батыр и его сарбазы погибли во время штурма карателями местности Карасу, что в пятнадцати километрах от Бегалы.
В это время Наурызбай, прекрасно знавший местность и все тайные тропы, вместе с несколькими верными людьми по приказу своего брата Тауасара должен был незаметно доставить оружие и боеприпасы из Каракалпакстана.
К осени восставшие уже изрядно измотали высланные в степи карательные экспедиции царских войск. Несмотря на полное отсутствие современного вооружения, казахское ополчение дало достойный отпор многократно превосходящему по силе и численности противнику. Неожиданными ночными набегами, засадами и изнурительной партизанской войной восставшие заставили карательные отряды вернуться из степей в свои укреплённые базы. Царское военно-политическое командование осознало, что лихой кавалерийской атакой подавить восстание не удалось. Обе стороны нуждались в отдыхе и пополнении, поэтому возникла вынужденная оперативная пауза в военных действиях».
Тауасар спас жизнь Наурызбаю
«…Тауасар-батыр вызвал в свою походную ставку брата Наурызбая и после долгих раздумий и колебаний обратился к нему. Говорил тихо, проникновенно. С ответом не торопил. Наурызбай, несмотря на то, что никогда не перечил старшему брату и даже мысленно не возражал ему, должен был сам принять решение. Обдуманно.
- Наши предки считали смерть на коне, с мечом в руке, в схватке с врагом на поле чести священной для воина. Это наш осознанный выбор. Но пойми меня. Выслушай. Не перебивай. Брат, за нами наш народ. Мы не можем бросить его на произвол судьбы. Не можем допустить, чтобы наш род прервался. Мы не можем оба погибнуть. Не имеем права. На кого мы оставим женщин и детей, стариков, вдов и сирот? Моя к тебе просьба. Молю тебя и прошу, брат мой, твой долг - вернуться и позаботиться о нашем роде. Защити и сбереги народ наш, не дай ему сгинуть. Именем наших предков заклинаю тебя, именем матери, вскормившей нас молоком. Это мой Аманат как старшего в роду мужчины, как брата!
Тауасар обнял любимого братишку крепко-крепко, в последний раз вздохнул родной запах. Отогнал предательскую слезу… Наурызбай тоже держался… «Вырос. Настоящий мужчина. Опора», - мелькнула мысль в голове батыра, наполняя израненную душу невольной гордостью за брата. В тот вечер в последний раз виделись они…
Гулко застучали в бешеном полёте копыта коня Наурызбая. На крыльях ненависти к врагам помчался он навстречу судьбе. Только тогда он мог дать волю чувствам, душившим его сердце. Но слово старшего - закон. А Аманат в степи священен…
А у Тауасара был только один путь… Путь батыра… Настоящего батыра… Как истинный воин, он шагнул в вечность с мечом в руке. За народ. За свободу. За отчий шанырак. За каждого казаха…».
Последний бой Тауасара
«Тауасар принял решение разделить своих людей: основную часть он направил в местность Аккум, на берегах Сагыза, а сам с небольшим количеством сарбазов остался прикрывать их отход от напиравших сил карателей. Бой начался на рассвете… И когда последние сарбазы погибли, но не отступили, а враг уже почти захватил укрепления, Тауасар-батыр принял свой последний бой…
Раненый в ногу, истекая кровью, он отстреливался до последнего патрона, уже и булатная сабля переломилась и, звеня, упала из ослабевших рук. Каратели решили взять батыра живым и накинулись на него толпой. Отбившись от двоих, Тауасар, чувствуя, что силы покидают его, смертельной хваткой вцепился в горло ближайшего солдата. Каратели снова накинулись на него, осыпая градом ударов, несколько солдат проткнули его бок штыками… Командир карателей Ептушевский с невольным восхищением смотрел на эту необыкновенную схватку. Не слезая с коня, он подъехал только тогда, когда и солдат, и задушивший его Тауасар испустили последний вздох. Посмотрел на батыра, увидел его глаза, полные ненависти и презрения. Отвернулся. Даже его чёрствая душа не смогла вынести прямого взгляда поверженного, но не сломленного бахадура. «Что стоите, идиоты? Добейте его!» - срывающимся голосом скомандовал он своим карателям…
Вот так, в немыслимой атаке, с «шокпаром» на пушки и пулемёты, перестало биться героическое сердце батыра… Его неукротимый воинский дух был высок и не знал страха. Не сдался врагу, не отступил, не просил о пощаде, умер стоя, как умирают батыры…».