–Терроризм – это глобальная проблема. Необходимо осмыслить события, которые происходят в нашей стране, для того, чтобы выработать правильные механизмы реагирования, в том числе и в информационной сфере. Мы все с вами работаем в одной сфере – анализе и освещении. Как показывают практика и опыт разных стран, важна не только силовая часть системы противодействия терроризму и радикализму, не менее важная и даже ключевая часть – информационное реагирование, – акцентировал внимание участников семинара глава национального института стратегических исследований.
По данным Национального консорциума по изучению терроризма, в прошлом году произошло более 11.000 террористических атак в 92-х странах. К сожалению, возрастает численность участия и использования женщин и детей. Около 20.000 детей сегодня задействованы в вооружённых конфликтах по миру.
В 2014 году в мире произошло 12.000 террористических атак Усиление террористической угрозы наблюдается с 2005 года.
По словам спикера, до 2002 года в мире происходило 500-600 атак, а с 2003 года наблюдается всплеск.
– Всплеск терроризма по всему миру обусловлен ростом геополитического противостояния в мире, – объясняет эксперт. – За любой террористической организацией и группой стоят интересы. Это не как в фильме – приносят им чемодан денег и просят совершить теракт. Воздействие может быть не прямым – не оказание контрдействий, закрывание глаз – к примеру.
А ЧТО У НАС?
Что касается ситуации в Казахстане, лектор выделил несколько этапов террористической угрозы в нашей стране.
– Конец 90-х – начало 2000-х условно можно назвать периодом «беглых или чужих террористов». Не исключено, что проблема терроризма для нашей страны связана с тем, что на нашей территории могли укрываться участники бандформирований из других стран. Активности радикальных групп и течений в стране не было. В середине 2000-х годов в стране начали появляться определённые радикальные сообщества, но они не предполагали действий в Казахстане, они старались примкнуть к деятельности группировок на территории других стран – региона Северного Кавказа, и Афганистана – позже. Северный Кавказ оказал влияние на появление первых радикальных ячеек у нас в стране. Объясняется это территориальной близостью. Этот период условно называется «вербовочным». Третий период – пора «своих или локальных террористов». 2011 год – это позднее проявление деятельности радикальных организаций. Тогда казахстанцы узнали о том, что терроризм совсем не далёк от нас, – делится Ерлан Карин.
КОГДА ТЫ ОДИНОК.
Лектор рассказал о том, что в 2013 году в нашей стране создана группа экспертов по исследованию терроризма в Казахстане. Впервые в СНГ специалисты получили допуск к уголовным материалам.
– Мы получили разрешение у генпрокуратуры на допуск к уголовным делам по статье «терроризм» начиная с 2003 года. Выезжали в Актау, Атырау, Актобе, Караганду, Шымкент, Тараз и Алматы. Несколько месяцев мы тщательно изучали десятки томов дел. На втором этапе провели интервью со следователями и участниками дел, на следующем этапе – встретились с друзьями, родственниками и с самими осуждёнными, чтобы понять, что произошло и каков портрет преступника, – рассказывает политолог. – Мы провели анализ 19 различных группировок, действовавших в Казахстане с 2003 по 2011 годы. Познакомились с биографией 227 людей, причастных к деятельности экстремистских организаций, ликвидированных в ходе операций в том числе.
Полученный замер показал, что прямой связи между радикализацией и социально-экономическим положением нет. Некоторые лидеры и участники структур имели по два высших образования, имели постоянный доход.
– А вот когда мы анализировали биографии лидеров террористических групп, то увидели закономерность. 90% из них в детстве или юношестве остро переживали семейные, психологические кризисы. Блок проблем в сфере взаимоотношений с людьми налицо. Таким образом, происходит трансформация – когда происходит разрушение ценностей, ослабляются ранее работающие институты, а новые не появляются. Человек оказывается один на один со своими проблемами, – говорит спикер.
Специалисты называют такое состояние самым опасным – в этот период могут появиться псевдодрузья, готовые подставить своё плечо, а после убедить идти с ними.
ДЕЛИМ НА ТРИ.
– После проведённого анализа деятельности группировок мы составили классификацию. Условно разбили их на 3 вида. Первый – это банды. Криминальные сообщества, занимавшиеся грабежами, разбоем, рэкетом. У лидера группы происходит трансформация – заразившись идеологией сам, через некоторое время заражал этой идеей своих единомышленников. Типичный пример – группа целителя Ураза, действовавшая в Алматы в 2011 году. Эта тройка преступников, появившаяся в 2006 году, занималась разбоем. После совершённого убийства им пришлось скрываться в России. Через время они снова вернулись в южную столицу. Лидер этой группировки в 2009 году закончил университет «Нур Мубарак» по специальности «имам-религиовед», но при этом через год уехал в Москву, вернувшись домой, заявил близким, что получил свидетельство крещения церкви адвентистов седьмого дня. Кроме того, он оказывал платные услуги по изгнанию бесов и джинов, что противоречит канонам ислама. Параллельно он начал интересоваться радикальной идеологией, делиться ею со своими сообщниками. Зачастую для такого рода групп экстремистская идеология – это прикрытие своей деятельности. Сложно назвать эту группу экстремистами.
Следующий вид – это джамаат – сообщество людей, объединившихся в общину, совместно посещающих мечеть, слушающих проповеди. Общение происходит на религиозной основе. Через некоторое время в группе начинается обсуждение вооружённого выступления – так называемого джихада. Третья группа – диверсионная. В отличие от двух первых, в этой группе есть чёткая постановка целей и задач, структура, в состав входят хорошо подготовленные специалисты, в этой группе есть подгруппы, отвечающие за своё направление, – объясняет руководитель центра исследований.
ПРО АКТОБЕ.
– Это пример смеси криминальной банды и джамаат – автономная группа, как и многие в Казахстане, не имеет связи с зарубежными центрами и между собой. Большинство акций носят спонтанный характер. Как только полицейские или сотрудники КНБ выходили на их след или планировали акцию по блокировке и нейтрализации их действий, они в ответ спонтанно проводили так называемые акции возмездия, – говорит Карин. – В обществе образовался миф о том, что экстремисты выступают только против тех, кто носит погоны, и представителей власти. На самом деле это не так. Некоторые нейтрализованные группировки планировали взрывы в торговых домах. У доморощенных террористов, с которыми мы имеем дело сейчас, нет средств на хорошее оснащение, поэтому для начала им необходимо завладеть оружием – напасть на сотрудника полиции или на оружейный магазин – как месяц назад. Вы задаётесь вопросом, почему тогда преступники, ограбив магазин и захватив автобус, не стреляли по пассажирам? Всё просто. Они готовились к встрече с серьёзным противником, а у них было ограниченное количество патронов, которые нужно было экономить. Поэтому не стоит думать, что террористы выступают только против тех, кто носит форму, – предостерегает спикер. – И ещё один миф. Во время проведения спецопераций силовиками нет никакой установки ликвидировать преступников. Есть чётко прописанный регламент действий, где нет места самодеятельности, обязательно проведение переговоров – не обязательно для этого должны быть заложники.
По мнению политолога, самое опасное – это активизация «спящих» ячеек. На прошлой неделе Ерлан Карин приехал в нашу область, чтобы узнать, как сегодня живёт регион, вновь переживший серьёзное потрясение. На встрече с общественностью политолог отметил, что нужно внимательно следить за тем, чем интересуется молодёжь, с кем общается в виртуальном мире.
Кроме того, руководитель центра стратегических исследований уверен, чтобы бороться с терроризмом, нужно бороться с преступностью, на ранних стадиях выявлять нарушителей закона.
Динара ЖАНАЛИНА,
Фото автора