КАЗАРМЕННЫЙ СОЦИАЛИЗМ НА 8 МАРТА
Ряд однотипных домов с обеих сторон железнодорожного полотна тянется от улицы 8 Марта до самого Угольника. Часть из них уже приспособлена под банки, офисы, конторы, а в одном из домиков даже расположилась маленькая гостиница. Каменные дома построили в Актюбинске ещё до революции, в начале 1900–ых. Прежде тут находились казармы для военнослужащих, а потом их перестроили в жилые квартиры. Первыми в новых квартирах поселились отличившиеся железнодорожники. Когда же началось заселение, не помнят даже актюбинские старожилы.
– Казармы тут точно были когда–то, – вспоминает житель улицы 8 Марта Виктор ЯЦЕНКО. – Я как раз работал на железной дороге, в спецслужбе, мы проверяли оружие у солдат, которые через эту станцию проезжали. Старики с работы эти казармы иногда вспоминали, но это было давно. В начале шестидесятых во всех этих домах уже были жилые квартиры.
ВАГОНЧИК ТРОНЕТСЯ, А ДОМ ОСТАНЕТСЯ
Дом № 7 по улице Станционной, судя по документам, построен в 1902 году, причём выстроен на совесть. За столько лет тут только штукатурка на стенах немного осыпалась. Квартира №8 досталась железнодорожнице Евгении МИШИНОЙ. Расположено новое жильё оказалось как нельзя лучше: рядом и работа, и все нужные магазины, и школа для детей. А к паровозным гудкам, стуку колёс и голосу диспетчера в громкоговорителе Евгения Васильевна давно привыкла, даже перестала этот грохот замечать. И ещё хорошо было, что все друзья по работе живут рядом, в таких же домиках. Во дворе дома № 7 даже людские судьбы завязывались. Внучка Евгении Васильевны Татьяна БАГРОВА рассказала, что её родители тут и познакомились, прямо во дворике этого дома. Тут же, на крылечке, они назначали и первые свидания. Лишь потом, когда речь зашла о свадьбе, мама Татьяны позволила будущему мужу пригласить её прогуляться до парка железнодорожников и согласилась посмотреть вместе вечерний киносеанс в ДК.
Любопытно, что Серик, самый первый мамин воздыхатель, с ещё школьных времён жил тоже в этом доме, а потом и дети поселились тут же. Будто железнодорожники выстроили свой мирок, живущий отдельно от всего города, где существовали только поезда.
БОЛЛИВУД НА СТАНЦИОННОЙ
Сейчас добротные домики у железной дороги скупают под офисы фирмы и организации. Из–за них улицы стали совсем не такие, как раньше. Организации тут же загораживают свой двор высоким забором, а то и прихватывают часть соседнего. Может быть, это хорошо, для безопасности, ведь такие конторы хорошо охраняют, и редкий бомж сюда забредёт. Вот только ни поиграть детям, ни погулять с малышом из–за заборов уже негде.
– У всех, кто тут жил лет тридцать–сорок назад, было интересное детство, – вспоминает Татьяна. – Вот тот дом напротив сейчас огорожен, тут сейчас контора вооружённой охраны. А раньше за этим никто так пристально не следил. На крыше сарайчика мы играли в индийское кино, разыгрывали сюжеты из фильмов, которые тогда были популярны. Громко, на всю улицу. Такая у нас театральная сцена там была! И никто нас не гонял. А самое интересное случалось, когда через Актюбинск провозили военную технику. Мы всей улицей сбегались посмотреть на вагоны с настоящими танками и пушками. И даже девчонки прибегали на военную технику поглядеть, а уж мальчишки тем более.
КУПЕЙНЫЕ ТРОФЕИ
Кроме духовной пищи, железная дорога дарила ребятам и пищу вполне материальную. Когда вагоны загоняли в тупики, взрослые, которые следили за чистотой в купе, брали с собой и детей, чтобы помогали. А по правилам, все забытые в вагоне вещи работники должны были уносить с собой, до востребования. И если у дорогой вещи, вроде ювелирного украшения, иногда находился хозяин, то за мелочёвкой: монетками, бижутерией, забытой коробкой с фруктами или конфетами – никто не возвращался. А вещички для неизбалованных ассортиментом в магазинах советских детей попадались очень даже диковинные. Главным источником дохода для ребят были бутылки от лимонада. Тогда пластиковых полторашек ещё не было, и пассажиры оставляли столько стеклянной тары, что не хватало места в санках или тележке. Дети сдавали их ящиками. А на деньги, вырученные с одной бутылки, можно было сходить в кино. Да ещё и пара копеек останется. Ради такого барыша многие ребята не спали, ведь поезда загоняли в тупик поздней ночью.
ПРИВОКЗАЛЬНЫЙ РАЙ
Для неподготовленного человека жизнь в таком доме раем не кажется. Бывшими казармами интересуются только организации. Дело даже не в том, что тут нет канализации, и на все квартиры приходится одна туалетная будка. Уж больно шумно здесь с непривычки, да и дым тепловозный во дворе не назовёшь свежим воздухом. А для Татьяны этот шум и чад кажется настоящей жизнью. Как–то муж уговорил её переехать к нему, в благоустроенную квартиру. Жилгородок, по сравнению с шумной, закопчённой дымом и пропахшей соляркой Станционной, был настоящим курортом. Но только больше трёх лет в этом районе Татьяна не выдержала, да и те продержалась только из–за ребёнка. Потому что в Жилгородке поликлиника была рядом. Как только малыш подрос, она тут же вернулась в родной дом. Поближе к тепловозным гудкам.
– Я не могу представить себя без этого дома, без этой улицы.
ДЕТСТВО ПОД СТУК КОЛЁС
Сейчас у Татьяны Багровой четверо детей. Старый домик им очень нравится, ведь из окна видны самые настоящие паровозики, а из рупора какая–то тётенька всё время говорит интересные, но непонятные вещи. Такого замечательного домика нет ни у кого из друзей! Все знакомые живут в скучных панельных коробках. А то, что дом старый, не беда: к Новому году дети добавили к старому фасаду немного своего весёленького дизайна – разрисовали дверь, которая тут, наверное, с 1902 года стоит, разноцветными звёздочками. Вот только плохие дяди из поездов выкидывают много мусора, а другие взрослые дяди понаставили везде свои заборы с машинами, так что играть негде. Но место для игр всё равно находится. Во дворе сохранился совсем древний бревенчатый склад и старенькие гаражи.
А вот их маму волнуют проблемы посерьёзнее. Дороги на улице давно уже не чинили, и мусор тут вывозят плохо. Как–то на Станционную приезжал аким области. Татьяна, как только увидела его, тут же выскочила на улицу, прямо в домашнем халате, но рассказать о своих проблемах всё равно не успела.
Несмотря на трудности, домик, которому скоро исполнится 114 лет, остаётся для этой семьи самым лучшим на свете.